Александр Кормашов

Вокзал Кингс-Кросс в этот час гудел, как растревоженный улей. Пассажиры бежали, спешили, тащили багаж, лавировали на встречных потоках, но упорно продолжали движение каждый к своей цели. Никуда не спешил только продавец газет. Он стоял возле своего стенда и лениво протягивал проходящим мимо свежий номер газеты. Один заголовок Хол даже успел прочитать, когда женщина, только что купившая городскую газету, проходила мимо их столика.

– Кыш! – дёрнул ногой отец. – Разносите тут заразу.

– Я внимательно слушаю, сэр.

купе. – Н-да, ретро и есть ретро. Поэтому я и стенографирую свои мысли в течение дня, причём делаю это двумя разными чернилами. Так мне проще потом определить, когда я начал писать и когда закончил. Это удобно также и для внесения примечаний или поправок. Короче, на данный момент блокнот и пара ручек – вполне рабочий вариант.

Он сделал паузу, будто что-то вспоминая, потом полез в свой чемодан. Оттуда он достал ещё один блокнот, хотя и поменьше, но тоже на пружинке:

– Это тебе. В подарок. Будешь рисовать. Тогда у каждого будет своё дело.

Блокнот был маленький, крепенький, толстенький, с хорошей бумагой, и в его пружинку прекрасно влезала ручка, чтобы она всегда была под рукой.

Холу подарок понравился.

– А теперь надевай пижаму, чисти зубы – и спать! Я обещал твоей маме, что в девять ты уже будешь спать.

Забравшись наверх, Хол открыл блокнот на первой странице. Потом нашёл ручку, секунду думал и

– И пожалуйста, не приставай к собакам леди Лэнсбери.

Закинув на спину рюкзак, Хол взял свой чемодан, и они направились к стойкам регистрации багажа. По дороге их внимание привлёк музыкант, афроамериканец, одиноко игравший на саксофоне. Футляр от инструмента, раскрытый, стоял на полу возле его ног. Дядя Нэт остановился и немного послушал. Он любил уличную музыку. Хол достал свой блокнот и быстро зарисовал музыканта.