Сулумбек Сагопшинский

У нашего народа никогда не было легкого времени. И сейчас нам нелегко. Спасение народа в достойных мужах къуонахах, героях.

Герою мало быть героем - надо еще, что бы у него было достойное потомство.

«Не бойся рычащего зверя, - говорили предки, - от него можно защититься кинжалом. Бойся ползучей змеи, которая жалит ядовитым зубом исподтишка».

- Муллы говорят: надо было тихо жить и терпеть. Зачем поднял первый раз руку? Мол в душе абрека гордость. Муллы хоть и Коран читают, но, видимо, толкуют, как начальству угодно. Не гордость выводит абреков из мирных хижин, а чувство человеческого достоинства, жажда справедливости. Куда ты ни сунешься, везде одно и тоже: сильный, богатый, власть имущий считает, что имеет право поступать по собственным прихотям, будто весь этот прекрасный мир Аллах создал ради удовлетворения их желаний и страстей: солнце светит для них, трава растет для них, все блага земные принадлежат им. Их слово - закон. А неимущий, бедный, слабый даже на слово не имеет право. Сильному дано право карать, а у слабого отняли даже право на словесный протест. По мечетям ходит бумага, что Зелимхан - нарушитель шариата. Что шариат предполагает подчинение любой власти, а Зелимхан против власти. Под этой бумагой подписи нескольких мул. Как им не стыдно? Как не боятся Аллаха за подлое свое лицемерие, чтобы получить одобрительный кивок гяурской власти. Ох-ох-ох! С ума можно сойти! Нохчи и галгаи доносят на своих людей, а если им еще нацепят на плечи погоны, то совсем задирают нос, как индюки, начинают переходить дорогу мужчинам, ищущим справедливость. Приходится их убивать. И, представляешь, их хоронят, как настоящих мусульман: заупокойную молитву читают, саха дают, зикр творят. Был у родственников по матери один такой - Чугал. Половина всей жестокости пришедшей из ада на землю, помещалась в сердце этого Чугала. Это был палач. Пытки для него, как для молодого нохчо ловзар: шомполом бил, кончиком кинжала колол, пальцы зажимал в дверях, сдавливал эти мужские вещи. Русских солдат и казаков милосердными не назовешь, но даже они, говорит, в ужасе выбегали, когда он пытал очередную жертву. Он гордился этим. Зверь! Куда там - хуже зверя! Вот недавно его убили, отомстили за умершего под пытками сородича. Давай, думаю, схожу на тязет, послушаю, что нем люди говорят. И что ты думаешь, Сулумбек? Из этой змеи сделали белого ангела: омыли грязное тело, отмолили от грехов - подготовили в рай. «Удивительно мягкого нрава, доброй души человек был Чугал, мухи не обижал. Всем нашим помогал из беды выпутаться. Нацепил на плечи эти лоскуточки, чтобы семью прокормить. Проклятые Богом абреки убили из засады!». Я же знаю, для кого это говорилось - для меня. Молчат люди. - Слушают, Ведь среди них было много таких, которые натерпелись от этого Чугала. Почему молчат? Почему не говорят: зверь был, не человек был ваш Чугал, и он сейчас уже горит в аду, если там есть справедливость! Жестокость и несправедливость власть имущих выбили меня из нормальной человеческой жизни, стал абреком, и с тех пор борюсь со злом, но зла не становится меньше, убиваю притеснителей, а они плодятся, как черви на тухлом мясе, по мере сил помогаю сиротам и обездоленным, а их становится все больше и больше. Сулумбек все это знал, испытал на себе, и переживания эти были в его душе, но словами выразить так, как выражал Зелимхан, у него не получалось. В такие минуты Сулумбек слушал друга, затаив дыхание.

Ты как смеешь произносить имя моего отца, ублюдок? Не твой ли отец наживается на копейках, продавая д

Похищение человека (в том числе и девушки) нашими отцами рассматривалось как тягчайшее преступление против семьи и рода. Такую дерзость позволяли себе в двух противоположных случаях: первое - «жених похищал полюбившуюся девушку, если его дом, семья и род в народе считался по достоинству ниже, чем дом, семья и род девушки. Он, знал, что свататься бесполезно, это сватовство оскорбит родителей девушки. Как он посмел? Актом похищения он признавал своей «низкое» происхождение, он себя всенародно унижал. Но жажда заполучить любимую толкала на такой отчаянный шаг. Бывало, что вмешательство авторитетных людей к миру и согласию помогало оставить похищенную, но с жениха брали большой унизительный штраф - лай-урдув108. Второй случай таков: похищали невесту по той банальной причине, что жених считал дом и род девушки слабыми, никчемными, его родители откажутся посылать туда сватов, его обсмеют свои родные, на смех поднимут. Он ставил своих перед свершившимся фактом. Хочешь - не хочешь, а дело решать приходится. Сам по себе акт похищения - хоть девушки для вступления с ней в брак, хоть любого другого человека для получения выкупа - дикость, мерзость и свинство. По преданию, то ли при Гlа, то ли при Кlанте, наши предки прокляли это позорное явление, объявили вий: «Да будет проклят Богом и презрен людьми тот, кто похитит человека! Да захиреет его потомство!». Возможно эти слова произнесены несколько тысячелетий тому назад. Сегодня я, их потомок, говорю: «Амин!».

Когда ее руки сомкнулись на его шее, сердце замерло, он потерял самообладание, чуть не лишился воли, попав во власть ее чар, голос в душе отчаянно взывал. Он мог смело сразиться с полчищем врагов, победить или умереть, но не покориться. То, что встретил на этот раз, было совсем, совсем другое.

- Сулумбек, я посижу с тобой рядом. Мне тоже нелегко, ты не думай. А это аздал, который ты часто называешь. - Эздел. - Это книга такая? - Нет. Но все галгаи знают это. Старики учат. - И все соблюдают? - Нет, не все. Люди разные есть: собаки-люди, свиньи-люди, коровы-люди, бараны-люди, звери-люди. Зачем им эздел? Эздел только для настоящих людей. Эздел держат крепкие люди.

Скажи мне, Иэсолта, что говорят люди о моем доме, о семье, о девочке, о жене? - Я не хочу вмешиваться в чужую семью. Наши предки считали для чужой руки и для чужого языка три предмета у мужчины неприкосновенны: конь, оружие, жена.

Посвящается истинным патриотам прошлого, настоящего и будущего,
отважным рыцарям чести и народной свободы,
несломимому духу галгайскому, тем,
кто склоняется перед Всевышним,
но не склоняется перед Тираном.