Олдос Хаксли

«Ни приятно, ни неприятно, — отвечал я. — Это просто есть.»

– Я вкусил цивилизации.

– ???

– И отравился ею; душу загрязнил. И еще, – прибавил он, понизив голос, – я вкусил своей собственной скверны.

Элен постигла искусство умирать, ибо постигла искусство жить – жить теперь и здесь

А раз нельзя дать обоснованный ответ, то в вопросе нет никакого смысла.

А моя мать, как ни трудно в это поверить, происходила из семьи архидьякона.

Например, ножки этого стула — как чудесна их цилиндричность, как сверхъестественна их отполированная гладкость!

Роза это роза это роза. Но эти ножки стула были ножками стула были Св. Михаилом и всеми ангелами.

Мы живем вместе, мы совершаем поступки и реагируем друг на друга; но всегда и во всех обстоятельствах мы — сами по себе. На арену мученики выходят рука об руку; распинают же их поодиночке. Обнявшись, влюбленные отчаянно пытаются сплавить свои изолированные экстазы в единую самотрансценденцию; тщетно. По самой своей природе, каждый воплощенный дух обречен страдать и наслаждаться в одиночестве.

Мы можем собирать информацию об опыте, но никогда не сам опыт.

Сколь бы выразительными ни были символы, они никогда не смогут стать теми вещами, которые замещают.