Оушен Вуонг

За эту работу Лан платила мне историями.

самые маленькие в мире кареты скорой помощи ехали в никуда.

Вьетнамский, на котором мы говорим, — это капсула времени; отметка о том, когда твое образование закончилось и превратилось в пыль.

ее язык — на краю фразы.

Лан все заваливала нас новыми трупами.

планирует вбомбить вьетнамцев «обратно в каменный век». То есть уничтожить народ — значит отправить его в прошлое.

Начав писать, я возненавидел себя за неуверенность в образах, оговорках, мыслях, я даже сомневался, какую бумагу и ручку выбрать. Каждое предложение я начинал с вводных: «может быть» и «наверное», а заканчивал словами: «по-моему» и «мне кажется». Мама, я сомневаюсь во всем. Даже если в чем-то твердо уверен, я боюсь, что знание вдруг рассеется, исчезнет, несмотря на то что все уже написано.

Пальцами я выдумывал людей, глаголы, абстракции, смыслы и рисовал их на земле.

Извиняясь, мы откупаемся; лучше извиниться, даже если ни в чем не виноват, особенно когда не виноват, пусть рот проартикулирует каждый самоуничижительный слог. Потому что этот рот хочет есть.

Мне хотелось, чтобы его взгляд заставил меня почувствовать, что я стою на обеих ногах в мире, в котором до сих пор балансировал на одной.