Кристина Тэ

Волосы. От одного упоминания о них меня бросает в дрожь. Помню, как впервые проснулась, плененная ими точно веревками. Помню, как они рассекали плоть не хуже наточенных лезвий – на моем теле до сих пор полно шрамов. И помню их потусторонний блеск. Далеко не сразу я поняла, что тем ярче они светятся, чем мне больнее.
В день, когда тебя спасли, а нас с матушкой убили, все окрестные леса и поля утопали в золотом сиянии твоих бесконечных волос

Много говорит.
О погоде: прибрежные города такие холодные, ночью на улице не поспишь.
О странствиях: когда слепой уверяет, что именно в этом королевстве самые красивые женщины, все отчего-то смеются.
О вере: если собрать богов с обоих континентов в одной комнате, половина передерется, а другая – займется всякими непотребствами.
О музыке: в первую свою прогулку по Бронаку Принц попытался подпеть уличному скрипачу, за что тот кинул в него булкой.
О еде: булка была черствой, но вкусной

Когда ты впервые сбросила волосы с балкона, я испугалась.
Нет, я еще не понимала, почему матушка заперла тебя именно на вершине башни, не думала об особенностях твоего дара и не знала, что для чародейства тебе нужно коснуться земли хотя бы кончиком пальца.
Или кончиком косы.
Твои волосы, протянувшиеся вдоль черной каменной кладки, как никогда яркие и живые, казались золотистыми змеями, ползущими по выжженному полю.
В тот день до соприкосновения с землей им не хватило ладони.
Сегодня, говорят, от них не скрыться даже в сотне верст от твоего дворца

Я и представить не могла, что бывает как-то иначе. Что можно любить кого-то и не бояться его.

В конце концов, им сказали, что в башне живет принцесса.
А в башне томилась ты.

мы сами изгоняем всякого, кто на нас не похож, а потом дивимся его враждебности.

Свет – это все, что мы видим. Тьма – все, чего мы боимся. Вообрази, что можно сотворить, повелевая ими. Ты могла бы стать кем угодно. Могла бы править миром. Но ведь этого никогда не случится, правда?