Джованни Джакомо Казанова

Я прямо направился к главной двери Дворца дожей и, ни на кого не глядя — лучшее средство не быть замеченным, — я прохожу через маленький дворик, попадаю на набережную, вхожу в первую попавшуюся мне гондолу, говоря гондольеру:

— Я хочу ехать в Фузино; позови поскорее другого гребца.

Посещаете вы венецианского посланника?»

— Самый высокий знак уважения, который я ему могу оказать, заключается в том, чтобы не посещать его.

Это лучший момент в моей жизни, г-н Вольтер, — сказал я ему, — вот уже двадцать лет, как я состою вашим учеником, и мое сердце исполнено счастья видеть моего учителя.

— Милостивый государь, почитайте меня еще двадцать лет и обещайте к концу этого времени уплатить мне мой гонорар.

прощаясь, он писал, что как честный человек, он ничего с собой не увозит, даже своих долгов, которые оставляет там, где их понаделал…

Я понимаю, что в средствах вы не стеснены.

— Как раз денег-то у меня и нет, и я ниоткуда их не жду.

— Однако, как же вы решились на такую поездку без денег?

— Моя подруга утверждает, что мне в них нет нужды. Она увезла1 меня из Парижа без единого су в кармане и пока что оказалась права: мы повсюду прекрасно жили.

— Ах, так значит у нее был полный кошелек?

— Мой кошелек, — вмешалась эта особа, — всегда в карманах моих друзей.

— О, тогда понятно, что вы не*пропадете нигде. Я бы тоже открыл для вас подобный кошелек, но, увы, я не так богат.

— Не было ли бы, — возразил я, — реформой, достойной Вашего Величества, ввести в вашем государстве грегорианский календарь? Ваше Величество знает, что он везде принят. Даже Англия в последние четырнадцать лет сократила год на одиннадцать дней февраля, что составило ей экономию многих миллионов. Другие европейские страны с удивлением видят, что старый стиль существует еще в империи, монархиня которой в то же время является представительницей Церкви и где существует академия наук. Думают, что Петр Великий, который приказал считать год с первого января, уничтожил бы и старый стиль, если бы не считал себя обязанным придерживаться примера Англии, которая вела оживленную торговлю с вашей обширной империей.

Зиновьев говорил мне, что, заплатив довольно умеренную пошлину, я мог увезти Заиру с собой, а разрешение он брался мне легко доставить. Я, однако, глядел далее, и у меня хватило ума отказаться от этого предложения: я любил Заиру, а она с ее красотой и умом должна была распуститься в такой цветок, что я сделался бы ее рабом.

я не могу понять, каким образом он наделал так много ошибок, из которых главная — та, что он пережил свою родину.

Господин Казанова, вы — дворянин? — Нет, Ваше Величество, я не имею этой чести. — Ну, а если бы венецианский дворянин оскорбил вас, потребовали ли бы вы от него удовлетворения? — Нет, потому что он бы не принял вызова. Мне бы пришлось ждать случая. — Какого? — Случая встретить моего врага за границей; там я бы велел избить его до смерти.

Я- Джакомо Казанова, венецианец, по склонностям — ученый, по привычкам — независимый и настолько богатый, что не нуждаюсь ни в чьей помощи. Путешествую из удовольствия