Ольга Птицева

Первый урок — не доверяй никому, даже той, что была твоим домом.

Через четыре месяца после знакомства они поженились. А я уже полгода думаю, стоит ли мне покупать кресло на «Авито».

Конец марта редко можно обозначить как «приятное время». Да — несомненно весна. Но весна совершенно не реализованная. Идея весны. Набросок завалявшимся огрызком карандаша на грязном холсте. И только гормоны не врут.

Иногда нужно просто уходить, чтобы не остаться

Курение — волеизъявление завтрашнего мертвеца стать мертвецом сегодняшним.

А что? Ты держись, если ты не удержишься, то и я нет.

Картинка наконец сложилась. Тетерин. Не человек, а ворох одежды. Узкие джинсы, рубашки навыпуск из-под свитера, шарфы внезапных оттенков, дорогущее пальто в сочетании с истоптанными кроссовками. Шестьдесят тысяч тиража. Семь допов. Острый парфюм с пугающим шлейфом. После него кто-то обязательно открывал окно. Запах творчества, шутил Зуев и просил кофе, чтобы этот самый запах перебить. Пустота, выданная за гениальность. Ширпотреб, проданный по цене антиквариата. Золотая антилопа. Этот пидорок.

Можно было включить свет и уткнуться глазами в книгу, набрать ванну и лечь на дно так, чтобы горячая вода и пена сомкнулись над головой. Можно было позвонить Таньке Ельцовой из отдела маркетинга и провалиться в дремоту под ее пустое чириканье. Или выпить вина

мире, о себе, о книгах этих, о которые спотыкаются в редакции, потому что лежат они там, никому не нужные, ни для чего изданные, зачем-то написанные, а зачем, никто и не понял. Даже тот, кто написал.

Выдуманный человечеством бог равнодушен к мерзким грешникам. К нам, погрязшим в разврате и порно-роликах в режиме инкогнито. Не будет искупления по мелочам. Все его великодушие отдано серийным маньякам и золотоносным сыновьям, сбившим по кайфу пешехода на зебре под красный свет.