Всеволод Розанов

Мамаша Кураж. Народ торговый. (Поет.)
Эй, командир, дай знак привала,
Своих солдат побереги!
Вот мой фургон. Пусть для начала
Пехота сменит сапоги.
И вшей кормить под гул орудий,
И жить, и превращаться в прах
Приятней людям, если люди
Хотя бы в новых сапогах.
Эй, христиане, тает лед!
Спят мертвецы в могильной мгле.
Вставайте! Всем пора в поход,
Кто жив и дышит на земле.
Без колбасы, вина и пива
Бойцы не больно хороши.
А накорми - забудут живо
Невзгоды тела и души.
Когда поест, попьет военный,
Ему не страшен злейший враг.
Какой дурак в огне геенны
Гореть захочет натощак!
Эй, христиане, тает лед!
Спят мертвецы в могильной мгле.
Вставайте! Всем пора в поход,
Кто жив и дышит на земле.

Советские критики, отмечавшие рационалистический стиль постановки, не совпадающий (как писали некоторые авторы) с традициями русского театра, тем не менее единодушно сошлись в высокой оценке спектакля

Брехт - драматург, режиссер и теоретик выступает в счастливом единстве; это вершина его эпического, так называемого "антиаристотелевского" искусства. И наша позиция зрителей вполне соответствует идеалу Брехта... Только в драматические минуты действия... вопреки кодексу Брехта, мы из зрителей _наблюдающих_ превращаемся в зрителей _сопереживающих