Короли Жути

копить сожаления – все равно что таскать в кармане пригоршню горящих углей: и пользы никакой, и жжется больно.

Клэй?

– Что?

– Ты как думаешь?

«Лучше, чем слушаю».

– В смысле?

Клэй хотел было заорать во все горло, но сообразил, что вопит уже давно

Матрик, как барабанщик на параде, орудовал кинжалами с такой скоростью, что его жертвы догадывались о своей смерти лишь после того, как их неведомые боги предлагали им чашку чая.

А вот Ратная Шкура, неуязвимая кольчуга Джека Погубителя. Говорят, ее не берет ни меч, ни копье. Между прочим, самого Джека доконал сифилис.

У Клэя мелькнула мысль, что лучше было бы, конечно, уговорить приятелей пройти Тесниной, а не Стылым трактом, но он ее поспешно отогнал, ведь копить сожаления — все равно что таскать в кармане пригоршню горящих углей: и пользы никакой, и жжется больно. Помнится, Джинни так говорила.

— Как ни странно, почти все поступки людей можно объяснить исключительно чувством самосохранения, — со вздохом произнес гуль. — А когда об этом волноваться не приходится, то возможно все, что угодно

— Да. Нет. Что? — пробормотал он, надеясь, что такой ответ всех устроит.

мечом.

Гэбриель поклялся исполнить просьбу, а Веспиан перед смертью прошептал что-то на древнем неведомом наречии. Впрочем, Клэй догадывался, что предсмертное напутствие друина вряд ли означало «Меч можешь сбагрить, если припечет».

— В общем-то? — переспросил Клэй, изо всех сил скрывая возмущение. — Ну и кому же ты свой волшебный меч в общем-то продал?

— Келлу... — неохотно признался Гэбриель, отводя глаза

золотинка, вымытая из мутной реки его души.