Рассказы и очерки

А то раз спрашивает меня:
– Скилки було Ноев?
– Один, – говорю я, – праведный Ной.
– А як же Америка взялась? – Да по морде линейкой.

– Почему ни копья? – спросил я.
– Ни копейки, значит... Бывали в старину серебряные монетинки, махонькие, вроде рыбьей чешуйки, а на них Егорий на коне, а в руках его копье. Потом уже медные копейки пошли, и тоже Егорий с копьем... Ну вот, значит, ни копья нет – значит, ни копейки. Понял?

Но впечатление при въезде в город все-таки неприятное: слева от дороги – кладбище, а справа – казенная торговля водкой (монополия).
Пей – и умирай!

Я развязал корзинку с донскими гостинцами. Чего-чего тут не было! И пирожки с мясом, и с яйцами, и с вареньем. Были домашние колбаски, ветчина, сало с розовой прорезью и три бутылки домашних старых на спирту наливок: вишневка, терновка и сливянка, густая, как сливки, то, что называется спотыкач: голова от нее свежая, а ноги спотыкаются.

ВОЛЯ ПОКОЙНОГО

Федот Ильич не был человеком с характером, как это казалось его окружающим, – он просто обладал упорством несокрушимым.
– Что заладил, тому и быть!

– И кто и что, и где и как – зовут, мол, зовуткой, а величают уткой.