Южный ветер

Саша сказала про себя: «Спасибо». Не знала кому, но это «спасибо» ушло через макушку в небо.

В Москве Саша была занятой, иногда успешной, часто уставшей, всегда одинокой, а самое главное, что не своей, нездешней.

И с этим хаотичным сложно жить среди людей, это как собирать пазл из десяти тысяч деталей, хотя вокруг все легко складывают свои картинки, разбитые на двенадцать, двадцать четыре или — максимум — тридцать шесть кусочков.

Потом у Саши и Леши было полное молчание, глубокое молчание, молчание в Лешином свете и под Сашиной горой, они были рядом, были одним, и это одно, соединенное из светлого и темного, из спокойного и мятущегося, из равнинного и горного, было еще не берегом, к которому бежала Саша за спокойствием, но островом, где сидели двое и представляли, будто им больше никогда и никуда не нужно.

Ну, мне кажется, ваш проект может многое поменять. Видишь, вас уже запрещают, это хороший знак, — Леша улыбнулся.

— Я бы тоже хотела найти такое занятие, чтобы неважно где, но чтобы важно что, — сказала Саша.

Скоро должна была начаться гроза, и Саша хотела успеть запомнить этот вечер, записать его в голову, выцарапать его, как музыку на пластинке.

Саша чувствовала себя по-другому. Как будто кто-то сковырнул болячку, а потом на нее подул.

Я не расстроился, я горевал. Это разные вещи, горе нужно прожить.

Мама забыла, как быть взрослой, а папа не умел им быть.