– Ты разговаривал с Призраком, где, когда? – Гурон с удивлением уставился на меня.
– Каким призраком? С самим Матисом я разговаривал! Живой он! Погорел он, правда, в последний раз изрядно. Хоть и голый, но живой и весёлый. Во всяком случае, был таким на прошлой неделе возле Затона.
– Знаешь, что, Стрелок, давай присядем, и ты мне подробно опишешь свою встречу с Матисом.
Я пересказал Гурону всё во всех красках и деталях. Рассказал и про шрам в виде птичьей лапы на щеке.
– Так вот, Матис и Призрак один и тот же, если можно так выразиться, «человек».
– Постой, постой! Я слышал, что Призрак погиб.
– Точно, а я сам видел в первый раз труп Матиса, три года тому назад. Понимаешь?
– Ни черта я не понимаю. Тот человек, с которым я разговаривал не Матис?
– Матис, и он же Призрак, но он не человек!
– То есть как?!
– А вот так, его убивают, а он возрождается! Призрак – ещё одна головная боль странников. Призрак не признает правил зоны, ходит, где хочет. Он может раз за разом прощупывать защитные периметры. Погибает, конечно, но, в конце концов, находит бреши. Он может пройти там, где обычные люди не ходят, по участкам с химическим или радиационным заражением. Я видел его рисунки внутри саркофага. Там в одном месте такая радиация, что в скафандре высшей защиты надо пробегать галопом. Представляешь, а он там стоял и рисовал.
