Двуликий любовник

Эти страницы сохранят мои воспоминания, чтобы уберечь их от забвения. Моя жизнь оказалась полным дерьмом, но другой у меня нет.

— Я не умею жить только для себя. Никогда не умел.

Иногда Маресу казалось, что тело больше не принадлежит ему, что оно становится более грузным и крепким, и в то же время в нем появляется удаль и фация, ему приходилось приспосабливаться к чужому течению мыслей и к непривычному подерги­ванию глаза, чего у него никогда раньше не было.

Он все больше и больше чувствовал, что кто-то чужой постепенно вытесняет его из него самого и управляет его действиями.

Бывают времена, когда чувствуешь, что раскололся вдребезги, и одно­временно видишь себя стоящим по­среди дороги и разглядывающим об­ломки, прикидывая, можно ли сло­жить их снова и что из этого выйдет.
Т.С. Элиот

Настоящий карнавал — это не когда человек надевает маску, а когда сни­мает свое собственное лицо.
Антонио Мачадо

Глядя на ее бледные полуоткрытые губы, он заметил особую напряженность, присущую слепым: казалось, она поглощала свет не глазами, а ртом.

«Как бесприютна эта любовь, нищая и жалкая, которая бьется в агонии в зловонных телефонных кабинах,

Печальные голоса поют о прекрас­ной, желанной и утерянной родине, о пылающих ро­зах и погибшей любви, а я обнимаю свой аквариум, крепко прижимая его к груди, словно это моя собст­венная жизнь, залог будущего счастья и милостивой судьбы, и что-то в этой едва слышной романтичной песне говорит мне, что я не одинок и ничто плохое не может произойти в этом мире...

Эти страницы сохранят мои воспоминания, чтобы уберечь их от забвения. Моя жизнь оказалась полным дерьмом, но другой у меня нет.