Ті, що не мають корінн

Только сняв маску палача, он сможет стать собой…
Палачами не становятся по своей воле. Но тот, кто однажды освоил это смертельное ремесло, обречен быть его вечным рабом. Гудо, ученику мэтра Гальчини, пришлось пройти через ад: ненавидимый всеми, с клеймом дьявола, он познал турецкий плен и гибель тех, кто был добр к палачу. Но у хладнокровного мастера есть душа, которая жаждет простого человеческого счастья — объятий любимой женщины, семейного уюта. Для того чтобы обрести свой рай, Гудо придется продираться сквозь тернии чистилища, испытывая неимоверную боль… Хватит ли у него сил на то, чтобы избавиться от проклятия палача и остаться человеком?
Про автора:
Виктор Вальд — современный украинский писатель, мастер исторического романа в лучших традициях Вальтера Скотта и Умберто Эко. В своих произведениях автор максимально точно и реалистично передает атмосферу жестокого Средневековья, с его дикими нравами и бытом. Честность, которая иногда шокирует, стала визитной карточной писателя. И именно за это его так любят читатели. Tol'ko snjav masku palacha, on smozhet stat' soboj…
Palachami ne stanovjatsja po svoej vole. No tot, kto odnazhdy osvoil jeto smertel'noe remeslo, obrechen byt' ego vechnym rabom. Gudo, ucheniku mjetra Gal'chini, prishlos' projti cherez ad: nenavidimyj vsemi, s klejmom d'javola, on poznal tureckij plen i gibel' teh, kto byl dobr k palachu. No u hladnokrovnogo mastera est' dusha, kotoraja zhazhdet prostogo chelovecheskogo schast'ja — ob#jatij ljubimoj zhenshhiny, semejnogo ujuta. Dlja togo chtoby obresti svoj raj, Gudo pridetsja prodirat'sja skvoz' ternii chistilishha, ispytyvaja neimovernuju bol'… Hvatit li u nego sil na to, chtoby izbavit'sja ot prokljatija palacha i ostat'sja chelovekom?
Pro avtora:
Viktor Val'd — sovremennyj ukrainskij pisatel', master istoricheskogo romana v luchshih tradicijah Val'tera Skotta i Umberto Jeko. V svoih proizvedenijah avtor maksimal'no tochno i realistichno peredaet atmosferu zhestokogo Srednevekov'ja, s ego dikimi nravami i bytom. Chestnost', kotoraja inogda shokiruet, stala vizitnoj kartochnoj pisatelja. I imenno za jeto ego tak ljubjat chitateli.