Питер Пэн в Кенсингтонском Саду

А иметь веру в себя – это практически то же, что иметь крылья…

Птицы могут летать лишь потому, что они, в отличие от людей, абсолютно уверены в своей летучести. А иметь веру в себя – это практически то же, что иметь крылья…

Никто на острове не мог научить его плавать, кроме уток, но они ужасные тупицы. Все, на что они способны, – это без конца повторять: «Ты просто садишься на воду и болтаешь лапами».

ди временами разоряют их гнезда, забирают яйца, а самих птиц ловят и заточают в клетки.
С таким-то сердцем Питеру хотелось петь весь день напролет, как это делают птицы. Но он все же отчасти был человеком. И это сказывалось на качестве пения. Так что пришлось Питеру сделать себе дудочку из тростника. По вечерам он сидел на берегу и учил свою дудочку подражать шелесту ветра и журчанию воды.
Иногда грустные мысли залетали в голову к Питеру, и тогда его музыка тоже становилась печальной.Грустил же Питер из-за того, что никогда-никогда не попасть ему в Сад, хоть он и виден под аркой моста. И никогда-никогда не стать Питеру человеком.

Но лучшее, чему Питер научился у Соломона, было ДОБРОСЕРДЕЧИЕ.
У всех птиц удивительно добрые сердца, несмотря на то, что лю

Что же ты не уходишь? - вежливо поинтересовался старик.
- Я полагаю, - начал Питер хрипло, - я полагаю, сэр, что еще могу немного летать?
Вы уже поняли? Он потерял веру!
- Бедный, маленький Серединка-Наполовинку! - воскликнул Соломон, который на самом деле совсем не был жестокосердным, - вот теперь ты НИКОГДА не сможешь взлететь, даже в ветреный день. Теперь тебе всегда придется жить на острове!
- Что же, я никогда не попаду даже в Кенсингтонский Сад? - огорченно спросил Питер.
- А как ты до него доберешься? - съязвил Соломон.
Однако он утешил Питера, сказав, что научит его всему, что умеют птицы. Если, конечно, такой увалень сможет чему-то научиться.
- Так, значит, я никогда не смогу быть до конца человеком? - уточнил Питер.
- Никогда.
- И птицей тоже?
- И птицей никогда.
- Кем же я тогда буду?
- Ты будешь Ни тем Ни сем, - ответствовал Соломон. Бесспорно, он не зря слыл мудрецом и философом. Все вышло именно так, как он предвещал.

Питер слышал, как маленький народец перекликается в кустах: "Тревога! Человек в Саду после Закрытия!", но он и на минуту не мог предположить, что был тем самым человеком.

Однако он быстро догадался, что попал в Сад во Время Закрытия, потому что вокруг было безлюдно, но очень... фейно.

Питер был неизменно весел и счастлив. И все потому, что Соломон открыл ему главные птичьи правила:
ВСЕГДА РАДОВАТЬ ГЛАЗ,
БЫТЬ ОТЗЫВЧИВЫМ,
НИКОГДА НЕ СИДЕТЬ СЛОЖА РУКИ,
А КОГДА ДЕЛАЕШЬ ДЕЛО, БЫТЬ УВЕРЕННЫМ,
ЧТО ОНО ПОЛЕЗНОЕ И ВАЖНОЕ.

Когда ты был птицей, то общался с феями накоротке; став младенцем, ты еще кое-что о них помнил и совершенно напрасно не записал! Потому что, вырастая, человек начисто забывает самые важные и интересные вещи. А подросши еще капельку, начинает считать все забытое выдумкой и ерундой.