Истина протеста. Дух евангелическо-лютеранской теологии

Перед лицом такого рода заблуждений необходимо постоянно повторять, что протестантизм – это не протест против одной конкретной церковной формы в пользу другой, более чистой и совершенной, а, так сказать, оформленный протест против всякой формы, которая являлась бы для себя хоть в какой-то степени самоценностью. В этом смысле нужно понимать приведенное выше знаменитое определение из 7-го артикула Аугсбургского вероисповедания. Церковь не там, где организованная жизнь христиан принимает определенную форму: будь то определенное вероучение, определенная богослужебная традиция или определенный институт, скажем, исторический епископат. Церковь – там, где христиане обращаются вне себя самих и смотрят единственно на Христа.

Практически любая Церковь, в конце концов, начинает видеть в себе самой некую религиозную ценность, считать свое существование и свою особую форму: традиции, вероучение, обряды – чем-то важным и существенным. Тем самым она начинает смотреть не на Христа только, а уже и на себя саму (это очень похоже на то, о чем говорилось, когда речь шла о праведности дел). Подобный поворот дела вызван во многом уже упоминавшейся и типичной для многих церквей особенностью вероучения: Церковь понимается как посредница в деле спасения. Лютеранство же – это решительный отказ от такого понимания Церкви. Это попытка построить Церковь, которая была бы не озабочена сама собой. Не «благодать» внутри, а упование на милость извне – вот что создает Церковь в Лютеранском понимании, вот какой лютеранская теология стремится видеть Церковь.

Евангелие провозглашается, осуществляется в процессе человеческой коммуникации. Однако в процессе такой коммуникации Евангелия неизбежно возникают и его искажения. Носители коммуникации, люди, всегда ограниченны, несовершенны, подвержены греху. Помнить об этом очень важно. Неслучайно Лютер подчеркивал, что Церковь является величайшей грешницей. Церковь неизбежно грешит против того, что составляет саму ее сущность. В процессе своего провозвестия и его восприятия она становится преступницей против того, что она возвещает.

Эта греховность Церкви проявляется и на более простом и практическом уровне. Церковь – не Царствие Божье, в ней бесполезно и бессмысленно искать идеал. Человеческое несовершенство и греховность проявляются в церковной жизни ничуть не меньше (а порой, может быть, даже и больше), чем в жизни других человеческих организаций. Но все же Церковь принципиально отличается от всех остальных человеческих институтов. Отличается именно своим упованием на то, что лежит вне ее, упованием на евангельскую весть о прощении и спасении от Бога.