Верная жена

Кэтрин утомилась. Устала его утешать. Тони так и не повзрослел. Остался маленьким мальчиком, замерзшим в детстве и не сумевшим оттуда выбраться. Она знала, что смерть отца, бриллиантовые бантики и грубое, похотливое пренебрежение не вернут ему потерянного, потому что потерял он время, а приобрел ненависть.

У всех были тарелки или, к примеру, носки. Мир был полон людей.
Она с насмешкой размышляла о судьбах нескольких знакомых.

Он думал о своем покойном брате, лежащем в могиле, и завидовал его спокойствию. Смерть, по крайней мере, положит конец ужасному желанию.

Он чувствовал себя не в своем теле, душа его была бездомной.

Телесные добродетели принадлежат тем, кто хорош лицом и силен телом, а душевные — доброта и сочувствие — доступны любому.

Солнце заходит каждый день. Не может быть, что тот великолепный закат так и остался единственным.

Труит ощущал страшное одиночество. Всю жизнь он словно находился в огромной ледяной глыбе, отовсюду к нему тянулись жадные руки, каждое сердце чего-то от него хотело. Труиту казалось, что у всех есть причина для существования и свое предназначение на земле. У всех, кроме него. У него не было ничего. В промозглом и жестоком мире для него не нашлось места.

Он пытался быть хорошим человеком, хотя плохим никогда не был.

«Кто сказал, что ад — непременно огонь? — подумал Ральф Труит, стоя посреди толпы на платформе крошечной железнодорожной станции, в сердцевине замороженного пространства. — Что, если ад как раз такой? С каждым мгновением он темнеет, и от холода кожа сходит пластами».

В темноте это может случиться даже между теми, кому днем смотреть друг на друга тошно.