Диктатура сволочи

вернется пес на блевотину свою»

«ветру и орлу, и сердцу девы нет закона — таков и ты, поэт: и для тебя закона нет

Шубарт в своей книге «Европа и душа Востока» скорбно и иронически пишет: «Когда Наполеон взял Берлин — немцы стали навытяжку, когда он взял Москву, русские подожгли свою столицу»

Русская молодежь в феврале 1917 г. была социалистической почти сплошь. Через год именно эта молодежь пошла в Белые армии всех сторон света

допетровской Руси крестьянин был лично свободным и равноправным членом национального целого. Был свой «габеас корпус акт», были сельское и городское самоуправление, были всероссийские съезды этого самоуправления, был парламент — и вообще бессвязная, органически выросшая, ненаписанная «конституция» старой Москвы в изумительной степени напоминает сегодняшнюю конституцию Англии: ничего не написано, а все держится на традиции.

В одной из своих книг, посвященных рождению, жизни и гибели философствующей интеллигенции, я предложил такую эпитафию на ее могилу:
«Здесь покоится безмозглый прах жертвы собственного словоблудия».

Кажется, никому еще не пришла в голову очень простая, наивно элементарная мысль: изучать психологию любого народа по фактам его истории, а не по ее писателям. Не по выдумкам писателей, а по делам деловых людей.

Конкурирующие элементы победившей партии

истребляются с еще большей жестокостью, чем побежденные люди старых режимов.

В этой среде существует вполне законное недоверие ко всякого рода новаторам, изобретателям, литераторам и прочим беспокойным элементам страны. В этой среде люди выдвигаются и "выслугой лет", и "правом рождения", и протекцией, и, наконец, случайностью.