Год нашей любви

Esse Quam Videri.

– Пожалуйста, держись подальше от всех хоккеистов. Они свиньи!
– Кажется, ты только что назвал свиньей себя.

– Тебе кто-нибудь говорил, что ты чудо?
– Ты – каждый раз, когда я предлагаю тебе что-то поесть.

– Если бы в мире существовала викторина для калек, я стала бы игроком номер один.

– Когда это случилось? – Я не представлял, не слишком ли это бестактный вопрос.
– Что именно? – Ее взгляд скользнул мимо меня.
– Несчастный случай.
– Пятнадцатого января.
– Этого года?! Восемь месяцев назад?
Она кивнула.
– Значит, на прошлой неделе ты решила: «Черт с ним, уже сентябрь, самое время переехать на другой конец страны и покончить с этим»?
Она налила себе газировки.
– Как-то так. А что, не вышел срок траура по неподвижным ногам? – Она посмотрела мне в лицо, приподняв бровь.

Когда находишься в очереди, сидя в инвалидном кресле, все, что оказывается у тебя перед глазами, – это чужие задницы. Примерно так же мир выглядел для меня, когда мне было семь лет.

Милы-ы-ы-ый! – снова послышалось из комнаты. – Ты не видел мою тушь?
– Но зачем она такой красотке?! – крикнул он, вставляя костыли в подмышки.
– Ну Хартли-и-и-и-и! Помоги мне искать!
– Никогда не срабатывает. Приятно познакомиться, – сказал он, подмигивая. А потом, заглянув в открытую дверь, деловито произнес: – Я здесь, чтобы положить конец Великой косметической депрессии.

– Но ведь с тобой все по-другому.

Мое сердце замерло.

– Почему, Хартли?

– Потому что, Каллахан, – его карие глаза приблизились, – я никого не любил так, как я люблю тебя.

Esse Quam Videri. «Быть, а не казаться»

напрягает расчлененка

Кори

В пятницу мы смотрели футбол