И возвращается ветер
- Auteursrechteigenaar
- Bookwire
- Oorspronkelijke uitgave
- 2024
- Jaar van uitgave
- 2024
- Uitgeverij
- Альпина Паблишер / Alpina Publisher
Impressies
- Игорь Старковdeelde een impressie8 jaar geleden
🔮Verborgen diepten💡Heel leerzaam«В камере двое. Оба следственные. Тоже странно. Не должны бы меня держать со следственными. Значит, и я тоже под следствием. Курят сигареты, угощают. Сигарет я уже давно не курил — не накуриваюсь я ими, привык к махорке. Познакомились, поболтали. Я в основном помалкиваю — кто их знает, что за люди. К хорошим людям меня не посадят. У одного на пальце золотое кольцо — странно. Заметил он мой взгляд, объяснил, что, дескать, снять не могли, не слезает кольцо. И еще того странней — что я, чекистов не знаю? С пальцем оторвут! Ну, ладно.»
Отрывок из книги: Владимир Константинович Буковский. «И возвращается ветер.». iBooks. - Natalia Rybakovadeelde een impressie4 jaar geleden
👍De moeite van het lezen waardОчень интересная и познавательно книга и хорошо написано
- Светлана Сенькинаdeelde een impressie5 jaar geleden
Сегодня, в начале зимы 2019 года, в разгар "московских процессов", эта книга стала вновь актуальной, современной. Когда же, наконец, все описанное в ней уйдет в историю! Уже не надеюсь дожить до тех светлых дней! А пока советую всем её прочесть, там много полезного для всех нас: как держаться на допросах, как выжить в тюрьме, как не потерять надежду...
Citaten
- Инна Дмитриеваciteerde uit8 jaar geleden
знающий зэк не судит о тюрьме по фасаду или по общей камере – он судит по карцеру. Так и о стране вернее судить по тюрьмам, чем по достижениям. - Tatiana Yakushkinaciteerde uit5 jaar geleden
Несчастна страна, где простая честность воспринимается в лучшем случае как героизм, в худшем – как психическое расстройство. - Leonid Kirakosyanciteerde uit8 jaar geleden
Но и мы уже далеко не те кролики, что умирали молча и безропотно. Мы поняли великую истину, что не винтовка, не танки, не атомная бомба рождают власть, не на них власть держится. Власть – это покорность, это согласие повиноваться, а потому каждый, отказавшийся повиноваться насилию, уменьшает это насилие ровно на одну двухсотпятидесятимиллионную долю.
