Маскарад

А поскольку интеллектуальный уровень толпы равняется интеллектуальному уровню самого глупого ее представителя, поделенному на число ее членов, никто так и не понял, что же, в сущности, произошло

Самогоноварение в Ланкре было объявлено вне закона. С другой стороны, король Веренс не питал никаких иллюзий насчет того, что какой-то там королевский указ может помешать ведьме делать то, что она захочет. Поэтому единственное, что он требовал от нянюшки Ягг, это чтобы она держала свою винокурню подальше от глаз людских. А нянюшка, в свою очередь, горячо поддерживала запрет на самогоноварение, поскольку благодаря этому получала неограниченный рынок сбыта своего продукта. В среде любителей опрокинуть стопку-другую, а потом поваляться в канаве нянюшкина укипаловка была более известна как «опрокид».

Впрочем, кое-чем следовало заняться в первую очередь. После этого все остальные дела станут несколько более трудными, но тут уж ничего не поделаешь. Железо нельзя заговорить. И нельзя схватиться за клинок и не пораниться. Если бы это было не так, весь мир перевернулся бы.

Приготовив чай, матушка заново вскипятила чайник. Зачерпнув полную горсть трав из стоящей на полке коробки, она опустила травы в миску с водой, от которой поднимался пар. Вытащила из ящика чистый бинт и аккуратно положила его рядом с миской. Заправила нить в чрезвычайно острую иглу и положила нить с иглой рядом с бинтом. После чего зачерпнула ногтем из бутылочки с зеленоватой мазью и намазала мазью кусочек корпии.

Ну вот, теперь все готово.

Опустившись на табурет, матушка положила руку на стол, ладонью вверх.

– Теперь можно, – произнесла она, обращаясь к вселенной в целом.

Мы желали бы путешествовать в Ланкр, но, к сожалению, мои панталоны этого не потянут.

– И что?

– Однако мы ведьмы и могли бы заплатить за дорогу другими способами: например, вылечить некоторые досадные недомогания, которыми ты страдаешь.

– Я не повезу тебя просто так, старая карга, – нахмурился возница. – И никакими досадными недомоганиями я не страдаю!

Вперед выступила матушка.

– Недомогания – дело наживное, – твердо сказала она.

– Вот что я тебе скажу, господин Зальцелла, – невозмутимо промолвила она, – закончить все должен именно Уолтер Плюм. Это ему ты больше всего навредил – не считая, конечно, тех, кого ты убил. Кстати, к чему были все эти убийства? Хотя да, на тебе же была маска. В масках есть свое волшебство. Маски скрывают одно лицо, но при этом являют другое. То, которое проявляется только в темноте. Бьюсь об заклад, в маске ты делал то, что тебе нравилось…

Даже в своем оглушенном состоянии Энрико Базилика (также известный как Генри Лежебокс) различил то, что можно назвать дихотомией данного высказывания. Он предпочел держаться известной ему версии.

– Ктотта ударил меня в коридоре… – рискнул сообщить он.

– Значит, там не вы?

Зачем вообще кому-то понадобилась тайная полиция?

– Затем, – ответил Андре, – чтобы ловить тайных преступников. Такие тоже иногда встречаются.

Матушка почти улыбнулась.

– Это факт, – согласилась она и вгляделась в мелкую гравировку на оборотной стороне бляхи. – «Особисты с Цепной» – так, стало быть, вас называют?

– Нас немного, – пожал плечами Андре. – И мы лишь недавно начали нашу деятельность. Командор Ваймс говорит, раз уж мы все равно ничего не можем поделать с Гильдией Воров и Гильдией Убийц, будем заниматься другими преступлениями. Скрытыми. Тайными. Для этого требуются стражники с… иными умениями и навыками. Я, например, очень неплохо играю на фортепиано…

Но ведь иной раз, подумалось ей, старая ложь – это и в самом деле новая правда, а размер действительно не имеет значения. Важно то, что в конце концов получается…

– У нас, ведьм, все общее, тебе ведь это известно.

– Не стану спорить, – ответила нянюшка и добавила, еще раз продемонстрировав умение вскрывать самую суть социполитических вопросов: – Легко иметь все общее, когда ни у кого ничего нет.

Нянюшкина жизненная философия гласила: делай то, что в данный момент считаешь наилучшим, и делай это от души