И не сказал ни единого слова

он не произносит ни единого слова,

Это была она, но была совсем иной, чем та женщина, образ которой я хранил в памяти. Все это время, пока я шел за ней по улице, она казалась мне одновременно то чужой, то очень знакомой, — моя жена, с которой я провел эту ночь, на которой был женат пятнадцать лет!

я увидел женщину, тронувшую мое сердце и в то же время взволновавшую меня. Женщина была уже немолода, но красива; я видел ее ноги, зеленую юбку, видел жалкий коричневый жакет и зеленую шляпку;

Нет смысла смотреть на часы на фасаде здания — сейчас ровно без четырех минут восемь, и если часы покажут восемь или восемь с минутами, значит, они плохо ходят: автобус точнее этих часов.

мне стало грустно, потому что я видела себя самое, идущую по улице со школьным ранцем на спине, немного опустив плечи под тяжестью книг; больше я уже не глядела на детей; высунувшись из окна, я видела только себя: маленькую девочку с белокурыми косами, размышляющую над узором для вязки или вспоминающую дату смерти Карла Великого.

— Счастливы те, — сказал он, — кто не любил друг друга, когда женился. Это ужасно, любить друг друга и жениться.

Я внимательно наблюдала за ним: как он, держа сигарету в зубах, со скучающим видом застегивал свои мятые брюки, как затянул ремень, надел носки и ботинки, потом, вздыхая, остановился, провел рукой по лбу и по бровям; и, глядя на него, я не могла понять, как я прожила с ним пятнадцать лет: он был мне чужой — этот скучающий равнодушный человек, который сел теперь на кровать, опустив голову на руки.

Хорошо, — ответила она, — в сущности, ты славный человек, но иногда мне хочется тебя побить. Я тебя люблю.

— Я рад, что ты мне это сказала. Я боялся спросить тебя.

Можешь не бояться. И не война меня сломила. Все было бы так же — мне просто скучно.

Люди, которые нашли меня, были убеждены, что я был пьян. А когда я вернулся к живым, то вновь заскучал, — ты не можешь себе представить, как скучно с большинством людей, зато с мертвыми — великолепно.