Дети Третьего Рейха

И когда черви вырастают, становятся длинными, белыми и жирными, их жарят и едят. И я тоже ем. Это блюдо называется «сури».

Mой отец Ханс Ройсслер не был нацистом. Я так считала. Пока не нашла наградной крест и грамоту, врученные ему в 1944 году, за личной подписью Гитлера».

сын известного всем Йозефа Менгеле, садиста, проводившего опыты на узниках Освенцима, знал, где долгие годы скрывался его отец после войны. И все знали, что он знал. Даже МОССАД, который вел активную работу по поимке Менгеле. Положение усугубляло еще и то, что сын был юристом, человеком, прямой задачей которого является отдавать преступников под суд. Наверное, он каждое утро просыпался с мыслью о том, выдавать отца или нет. И какое бы решение из двух он ни принял, исход обещал быть драматическим в любом случае.

«В 1963 году философ Ханна Арендт написала книгу

— Агония бывает разной, но заканчивается всегда одинаково, — философски заметил Заур и, выдержав паузу, словно сделав отточие, продолжил мысль.

— В своем завещании Гитлер назначил его преемником Шпеера, министром военной промышленности. То есть с 30 апреля — дня, когда покончил с собой Гитлер, — по 3 мая мой отец был министром Великого Германского рейха, которого уже не было.

Трехметровый похоронный венок “от фюрера” уже был на подходе: он был заготовлен заранее.

Они должны были начинать тренировку государственных похорон.

Клаус фон Штауффенберг в Германии, да и во всем мире, — герой безусловный. Полковник вермахта, он к началу 40-х годов окончательно разочаровался в Гитлере и после начала Восточной кампании начал планировать заговор

Добро пожаловать к Бертольду фон Штауффенбергу, сыну самого известного в мире полковника, пронесшего 20 июля 1944 года бомбу в штаб Адольфа Гитлера.