Страж (ЛП)

— Не «о, боги мои» мне, — цвет вернулся к лицу Маркуса. Теперь оно было красным. — Неужели я действительно должен провести с тобой беседу об ответственном отношении к сексуальной активности?

Сет выглядел так, словно хотел воткнуть кинжал себе же в глаз.

— Полагаю, что должен, — посоветовал Аполлон.

— Ох! Кто бы говорил! — я развернулась к Аполлону. — Серьезно? Если я в поисковике Google задам запрос «безответственная сексуальная активность» передо мной появится твоя фотография!

Аполлон состроил мне гримасу — точнее, сделал такое лицо, словно ему было десять лет от роду или что-то вроде того.

Аид ужесточился, разомкнув свои руки.

— Ты забыл, что у Ареса нет власти в моем царстве, пока я не наделю его таковой, и он не может войти сюда без моего разрешения. Арес может разорвать на части мир смертных, но если ты предашь нас, мы найдем время, чтобы выследить тебя, и я проведу вечность, испытывая оргазм от твоих страданий.

— Бедная Персефона, — Персес высокомерно посмотрел на бога. — Ей, наверное, очень тяжело, если это то, от чего ты кончаешь.

Я сморщила нос.

— Если её имя сорвется с твоего раздвоенного языка хоть еще раз, я вырву его, — пообещал Аид, его голос был убийственно низким.

Его язык на самом деле был раздвоенным?

Губы Персеса искривились вверх с одной стороны.

— Что? Тебе не нравится, что я говорю о твоей жене? — он посмотрел на нас. — Похищение, как средство женитьбы до сих пор очень популярно сейчас?

Как плохо всё было? — спросил Персес.

Несмотря на то, что у меня не было никакого желания обсуждать это с кем-либо, не говоря уже о Персесе, нам необходимо до некоторой степени поддерживать Персеса в довольном расположении духа. И если это означало, что придется странствовать вниз по труднопреодолимой узкой дорожке, так тому и быть.

— Это было реально плохо. Он надрал мне задницу.

Титан не был тронут этим заявлением, но он вздернул подбородок в сторону Сета.

— А где ты был, когда это происходило? Разве Аполлионы не связаны, если их существует двое в одно и то же время?

Сет не сразу ответил.

— Меня не было рядом с ней, — сказал он, и эти слова были подобны холодному ветру.

— Интересно, — Персес пожал своими широкими плечами, растягивая материал своего пиджака. — Прискорбно.

Я нахмурилась, не понимая, куда он клонил данным заявлением.

— Что?

— То, что было сделано с тобой, — ответил Персес. — Готов поспорить, когда-то ты была красивой.