Алая река

Вспоминается миссис Мейхон, размышляющая над шахматным ходом, медлящая взять фигуру. «Он может стать плохим, а может – и хорошим. Как и остальные фигуры. Все от ситуации зависит».

Хватает пустопорожних текстов о терпимости, лицемерии, предательстве; ясно – отрыжка массового маркетинга.

С каждым годом воспоминания блекнут. Сейчас мне большого труда стоит вызвать какой-нибудь эпизод; убедившись, что он пока цел, я поскорее заталкиваю его обратно. Потому что свет воспоминаниям вреден. Они и так уже почти выцвели. А мне надо сохранить хоть что-нибудь для Томаса. И я дозирую эпизоды, длю их тающую сладость.

– Еще раз спасибо за помощь.
– Хватит уже. Заспасибила вконец

Здесь вообще реальных сволочей почти никого нету.
Крыть мне нечем. Вспоминается миссис Мейхон, размышляющая над шахматным ходом, медлящая взять фигуру. «Он может стать плохим, а может – и хорошим. Как и остальные фигуры. Все от ситуации зависит».

Мое мнение: я стала тем, кем стала, потому что принимала правильные решения, а не полагалась на слепой случай. Наше детство, конечно, безоблачным не назовешь, но по крайней мере одна из нас вышла из него подготовленной к продуктивной жизни.

Бедная? Да. Слабая? Да. Тупая? Нет, это не про меня.

Он может стать плохим, а может – и хорошим. Как и остальные фигуры. Все от ситуации зависит

В слова никогда не верила – особенно в те, которыми описываются сильные эмоции. Фраза «я тебя люблю», по-моему, вся насквозь искусственная. Если не сказать «фальшивая». Такое мне только один человек говорил – Саймон. И вот чем все кончилось.

Знаешь, Мик, на что похожа зависимость? На петлю. Утро соблазняет надеждой на перемены, а вечером от стыда не знаешь куда деваться – опять сорвалась… Одна задача стоит – ширнуться. Каждый укол – это парабола: снизу резко вверх и опять вниз. Ниже плинтуса. День можно изобразить в виде ряда графиков. Бюро статистики, блин; всё зафиксировано – сколько кайф длился и сколько – ломка. А дни, Мик, в месяцы переходят; вот в чем подлянка.
Так она говорила в периоды воздержания.