Весна

но она была настолько пленительнее, такой самодостаточной, такой неклассифицируемой, причем неклассифицируемой с самого начала. (Нет ничего неклассифицируемого, – сказала она, когда он об этом упомянул, – это просто ты, остолоп, не можешь что-то классифицировать.)

все, что мы видим, остается где-то в наших воспоминаниях и там сидит, хоть мы об этом и не догадываемся.

н никогда раньше не угощал никого виски в пабе, не говоря уж о женщине, не говоря уж о такой зрелой пленительной женщине, как она.
– Потому что я ирландка?
– Потому что вы мастер.

вымышленные персонажи присылают сообщения с вымышленного неба

Она так сильно сомневается во всем, что делает, в том, правильно это или неправильно, что уже подумывает, не сходит ли она потихоньку с ума.

У меня осталась для тебя всего одна загробная жизнь, и я знаю, что выбешу тебя, Дубльтык, этой последней жизнью после смерти.

моя жизнь – такой же пустой очаг, я – зола в этом камине.

Моя мать говорила мне: Они захотят, чтобы ты рассказала им свою историю, – сказала девушка. – Моя мать сказала: Не рассказывай. Ведь ничья ты не история.

Дело в том, миссис Кофейный фургон, который никакой, блядь, не кофейный фургон

Звучит наивно, – говорит Брит. – В очень многих смыслах.

Мне двенадцать, – говорит девочка. – Чего же вы ожидали?