Владимир Мономах

— Кощунство не может быть озорным. А эту озорную и веселую веру кривичей знать тебе надобно, коли станешь князем Смоленским.

Ну, что у них там еще веселого?
— К примеру, в доме живет дедушка Домовой и его прислуга — шапетники. Они шутки разные творят. То вещь домашнюю куда спрячут, то что-нибудь страшное хозяйке в дремоте нашепчут, то по ковшику стукнут, чтоб вода на хозяйку пролилась. Если вещь куда спрятали, то надо левой рукой осторожно дедушке Домовому бороду завязать, чтоб он шапетников своих приструнил. И никто его никогда не обижает. А если строят новый дом, то под угол для него непременно кладут петушиную голову. На ворота либо под поветь кладут хлеб-соль с молитвой: «Хозяин честной, хлеб-соль прими, мое именье и надворья сбереги

всякий раз, переходя в новый дом, кривичи огонь берут из старого, иначе счастье потеряешь

Отец понял его: одно дело — стрела, и совсем иное — личный засапожный нож.

Дворяне наши в пять лет своих детей на коня сажают.

Как по-твоему, сын, что есть главное земное благо человека?
— Святая вера в Господа нашего Иисуса Христа, батюшка.
— Это бесспорно, сын. Я говорю не о небесном долге, а о житейском благе.

— Читать надобно с полным пониманием. И непременно перечитывать, коли чего не поймешь. В книгах мудрость людская.

наставлял первенца:
— Читай, сын. В книгах сосредоточена вся мудрость мира.
— А можно выучить мудрость?
— Сие невозможно, сын. Можно выучить лишь некие общие правила.
— А мудрость?
— Мудрость человек извлекает либо из разговоров с мудрецами, либо из чтения книг.

А как же угадать друга?
— Муж обличающий лучше льстящего, сын.
— А как отличить лесть от правды, батюшка?
— Уменье коня познается на войне, а друга — в беде, сын.
— А есть ли у войны законы?
— Первый закон: никогда не воюй со своими, не проливай братской крови. Со своими надо искать мира и согласия.
— Всегда?
— Межусобица ослабляет Русь.
— Понял, батюшка.
— Объединяйся со своими братьями ради общего святого дела — защиты Великого Киевского княжения. Об этом помни всегда.

Рана от верного друга куда достойнее, чем поцелуй врага.